За первый год военных действий в Украине и последовавшей мобилизации Россию покинул около миллиона человек. По различным оценкам, от 15% до 45% из них вернулись обратно, что позволило экспертам назвать 2024 год периодом возвращения. Однако исследования и анализ ситуации показывают, что большинство уехавших после февраля 2022 года не планируют возвращаться в Россию даже после окончания военных действий. Об этом пишет The Moscow Times.
Российское правительство, особенно его финансово-экономический блок во главе с премьером Михаилом Мишустиным, активно работает над возвращением релокантов. Для этого создаются специальные условия, включая возможность удаленной работы на российские компании и обещания брони от мобилизации. Как отмечает декан экономического факультета МГУ Александр Аузан, представители финансово-экономического блока правительства осознают важность возвращения человеческого капитала в страну.
Однако в российском руководстве нет единой позиции по этому вопросу. Некоторые депутаты выступают за запрет удаленной работы для релокантов и введение наказаний за гражданскую активность за границей. Уже сейчас айтишникам, работающим с государственными системами и персональными данными, фактически запрещена работа из-за рубежа, а суды считают невозможным исполнение трудового договора из-за границы.
Исследования проекта OutRush опровергают распространенное мнение о том, что после начала войны уехали преимущественно антивоенно настроенные жители столиц, а после объявления мобилизации — россияне из регионов, опасающиеся за свою жизнь. Опросы показали, что обе волны эмиграции в равной степени участвуют в волонтерском движении, протестах и поддерживают антивоенные инициативы.
Статистика трудоустройства демонстрирует устойчивую тенденцию к отказу от работы на российские компании: если до отъезда 43% опрошенных работали в российских компаниях, то к лету 2023 года этот показатель снизился до 13%. Две трети уехавших россиян перешли в международные компании, и эта тенденция экономической интеграции сохраняется.
Те, кто вернулся в Россию, чаще всего объясняют свое решение финансовыми трудностями, проблемами с оформлением документов в других странах, сложностями с переводом денег за границу или необходимостью ухода за престарелыми родителями. Некоторые вернулись из-за несоответствия условий жизни и работы в Европе их ожиданиям или невозможности оплачивать лечение за рубежом.
По мнению социолога Маргариты Завадской, вероятность возвращения для тех, кто провел в эмиграции более двух лет, практически равна нулю. За время войны многие релоканты успели адаптироваться на новом месте, особенно семьи с детьми, посещающими детские сады и начальные школы. Исключение составляют семьи с подростками, для которых адаптация проходит сложнее.
В разных странах сформировались устойчивые русскоязычные диаспоры, включающие россиян, белорусов и украинцев. Особенно заметно это в Португалии, Сербии, Арабских Эмиратах и Нидерландах, где создается собственная инфраструктура — от ресторанов и клининговых компаний до образовательных услуг. Это явление необычно для русской эмиграции, традиционно избегавшей тесного общения с соотечественниками.
Исследование социолога Любови Борусяк показывает, что процесс переездов замедлился, поскольку многим удалось достичь желаемой цели — переехать в европейские страны. Большинство уехавших теперь считают себя долгосрочными эмигрантами. Многие находятся в нескольких годах от получения постоянного места жительства или гражданства в новых странах. Молодые специалисты без детей, особенно в сфере IT, успешно адаптировались в Азии и продолжают искать возможности для переезда в западные страны.
Для возвращения большинству эмигрантов недостаточно только окончания военных действий. Многие связывают возможность возвращения с уходом Владимира Путина от власти (предположительно после окончания его пятого срока в 2030 году) и смягчением политического режима. При этом эксперты прогнозируют, что с ростом экономики Западной Европы может начаться новая волна эмиграции квалифицированных специалистов из России.
