В 2022-2023 годах около 178 тысяч россиян получили первичные долгосрочные виды на жительство в странах Европейского союза, из них примерно 74 тысячи покинули страну непосредственно из-за вторжения России в Украину. Такие данные приводит научный сотрудник Института внешней политики Эстонии Игорь Грецкий в исследовании, основанном на 30 глубинных интервью с российскими гражданами, уехавшими после февраля 2022 года в страны Балтии, Польшу, Германию и Финляндию.
По данным исследования, доля россиян от общего числа выданных в ЕС первичных долгосрочных видов на жительство составила 3,26% в 2022 году и 3,3% в 2023 году, что превышает показатель 2021 года (2,68%), но не достигает пиковых значений 2014 года (3,9%). Германия и Испания выдали наибольшее количество разрешений в абсолютных числах, а Кипр показал семикратный рост выдачи видов на жительство в 2022 году по сравнению с предыдущим годом.
Предварительная статистика за первую половину 2024 года указывает на заметное снижение количества выданных россиянам первичных долгосрочных видов на жительство, что может свидетельствовать о прохождении пика миграционного потока из России в ЕС.
В ответ на возросшее миграционное давление ЕС приостановил действие Соглашения об упрощении визового режима с Россией. Дополнительные ограничения на въезд и выдачу виз россиянам в туристических, культурных, спортивных и деловых целях ввели страны Балтии, Польша, Финляндия и Чехия. Отношение новых российских иммигрантов к визовым ограничениям ЕС остается «россиецентричным». Самые большие критики мер, введенными странами ЕС, рассматривают их преимущественно с точки зрения личного удобства, игнорируя аспекты национальной безопасности принимающих стран.
Также исследование выявило, что большинство россиян выбрали ЕС благодаря имеющимся родственным и профессиональным контактам. Например, сотрудничество активистов и представителей разных НКО из РФ с коллегами из Европы помогло получить гуманитарные визы. Тем, кто обладал конкурентными профессиональными навыками (те же IT-специалисты), было проще устроиться на оплачиваемую работу за пределами России.
Основной сложностью для новых эмигрантов стали языковой барьер и сложности с поиском работы. Некоторые исследователи уверены, что уехавшие — высоко образованные, знающие языки люди, однако, в реальности картина иная. Более 50% опрошенных признались в отсутствии или слабом знании английского языка. По оценкам экспертов из Германии, низкий уровень владения английским и немецким языками создает серьезные проблемы с коммуникацией как с местным населением, так и с властями. Новые мигранты из России предпочитают искать работу в русскоязычном сегменте рынка труда, который относительно невелик и отличается высокой конкуренцией.
Также исследование показало, что большинство опрошенных избегают обсуждения с родственниками в России политических вопросов, особенно связанных с Украиной. Многие из них признают свою неспособность повлиять на их взгляды относительно войны. При этом они не планируют возвращаться на родину и не видят там будущего для своих детей. Только некоторые респонденты допускают возможность временного возвращения в случае смены политического руководства страны, однако, не готовы брать с собой семью.
Новые российские иммигранты в ЕС разделились в вопросе коллективной ответственности за вторжение России в Украину. Некоторые респонденты признавали ответственность российского населения, которое часто предпочитало не думать о политике. Однако большинство решительно отвергало эту ответственность, часто десубъективируя российское население и представляя его жертвой манипуляций со стороны властей. Иммигранты видели главной причиной вторжения засилье кремлевской пропаганды, при этом некоторые не различали понятия «ответственность» и «вина». Болезненной темой среди новых россиян за рубежом также оставались пожертвования для ВСУ, которые отвергались большинством и табуировались в российских сообществах. Данная риторика прослеживалась и в заявлениях уехавших российских лидеров общественного мнения.
При этом россияне в ЕС отличаются своими настроениями в зависимости от волны отъезда. Если «весенняя» волна мотивированных политическими причинами беженцев была более «политизирована», то «осенняя» оценивала вторжение России в Украину более нейтрально. Это порождает недоверие между представителями двух волн. В целом, степень вовлеченности новых российских иммигрантов в (около)политическую деятельность, связанную с Россией, остается крайне низкой. Регулярное участие в акциях — удел лишь немногих, и интерес к ним постепенно угасает.
